Переехал, умер и ушел в армию
Елена Шмараева
Переехал, умер и ушел в армию
2 февраля 2015, 8:00
Фото: Candice Imbert / EPA / ТАСС

Европейский суд по правам человека в Страсбурге получает десятки жалоб от россиян, осужденных по показаниям свидетелей, которых не допрашивали в суде. Показания свидетелей и потерпевших, данные во время следствия, оглашают в их отсутствие, ссылаясь на то, что они переехали, служат в армии или просто не открыли приставам дверь. «Медиазона» попыталась выяснить, может ли ЕСПЧ предложить для этой проблемы системное решение, и обязана ли российская сторона его выполнить.

«Учитывая количество подобных жалоб, на протяжении многих лет поступающих из разных регионов России, а также неоднократные выявленные судом повторные нарушения параграфа 1 статьи 6 и параграфа 3 (d) статьи 6 Конвенции, можно ли полагать, что имеющиеся жалобы выявили основополагающую проблему, которая требует принятия общих мер в соответствии со статьей 46 Конвенции?» — такой вопрос Европейский суд задал российским властям по жалобе «Ибрагим Мсостов и другие против России».

В статье 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод идет речь о праве на справедливое судебное разбирательство и, в частности, о праве подсудимого допросить свидетелей обвинения. Все 17 жалоб, коммуницированных ЕСПЧ по делу Мсостова и других 18 декабря 2014 года, похожи по содержанию: осужденные из разных регионов России сообщают, что во время судебных слушаний не был допрошен один или несколько свидетелей обвинения, вместо этого были лишь оглашены их показания, полученные на предварительном следствии. Эти показания, в конечном итоге, легли в основу обвинительного приговора.

Был ли Алик

Летом 2006 года подмосковный предприниматель Олег Злотников подрался с соседом Дмитрием Ращепкиным. Последний хорошенько дал Злотникову по лицу; вызывали милицию, «скорую», но никто из участников конфликта писать заявление не стал. Через полтора месяца после драки Злотникова арестовали по обвинению в подготовке покушения на соседа Ращепкина. 

Показания на предпринимателя дал Эльман Ахмедов — человек, который должен был стать исполнителем убийства. 30 августа 2006 года Ахмедов якобы получил от Злотникова 99 тысяч рублей и 100 долларов за исполненный заказ, показав предпринимателю фотографию убитого Ращепкина (облитого кетчупом потерпевшего сфотографировали в лесу оперативники).

Через год, во время судебного разбирательства, выяснилось, что видеозапись передачи денег безвозвратно испорчена, и показать ее в суде не получится. От чистосердечного признания, написанного в день задержания, Злотников отказался. Оставался ключевой свидетель — отказавшийся совершать убийство Ахмедов. Но оказалось, что он исчез, да и вообще неясно, жил ли такой человек в Жуковском и вообще в России.

Сам Злотников рассказал в суде, что познакомился с человеком по имени Алик в начале лета 2006 года и заключил с ним контракт по доставке песка из карьеров. Но после выполнения обязательств Алик настойчиво предлагал бизнесмену продолжить знакомство, интересовался, не нужны ли ему пистолеты или другое оружие. А когда узнал, что у фирмы Злотникова были проблемы с криминальными группировками (компания занималась строительством в прибрежной зоне), сообщил, что он сам — криминальный авторитет, и может защитить предпринимателя. Злотников согласился платить Алику 60 тысяч в месяц за безопасность семьи и бизнеса.

Фото: Сергей Шлеюк / ТАСС

Когда Алик увидел коммерсанта с синяком под глазом после драки с соседом, он стал предлагать отомстить, и Злотников согласился — по его словам, речь шла об избиении Ращепкина, но никак не об убийстве.

После задержания бизнесмена Алик — Эльман Ахмедов — участвовал в следственных действиях, выезжал на проверки показаний на месте, но весной 2007 года, незадолго до суда, исчез. Очную ставку Злотникова с Эльмановым провести не удалось. А когда последнего попытались вызвать в суд, выяснилось, что такого человека не существует. Он был зарегистрирован в городе Жуковском в доме, снесенном за несколько лет до судебного разбирательства — сейчас на его месте промзона предприятия «Нестле». 

Зато в деле есть рапорт судебного пристава, якобы выезжавшего на место жительства Ахмедова и даже опросившего соседей по снесенному дому. Защита также получила ответ из УФМС Воронежской области, где, согласно предоставленному следователям паспорту, был прописан Эльман Ахмедов. Воронежское УФМС такого гражданина не регистрировало.

Не став выяснять, был ли Алик и где он сейчас, Московский областной суд постановил огласить его показания, данные на следствии. Коллегия присяжных признала бизнесмена Злотникова виновным со снисхождением, суд приговорил его к 4 годам колонии общего режима.

Семь лет за неразборчивый почерк

Александр Шкуропатский, Михаил Зисман и Егор Зыков летом 2013 года получили по семь лет колонии строгого режима за участие в разбойном нападении. Вооружившись травматическим пистолетом, ножом и канцелярским скотчем, они ворвались в одну из квартир в Челябинске. Заставив троих находившихся в квартире мужчин лечь на пол, нападавшие связали их, забрали деньги, мобильные телефоны и ноутбуки, часы, золотой крест и браслет.

По версии Шкуропатского — инициатора нападения — случившееся в челябинской квартире было не разбоем, а самоуправством: нападавшие не грабили потерпевших, а забирали имущество у должников. Кроме того, заявила защита в суде, Зисман и Зыков вообще могут быть обвинены только в незаконном проникновении в чужое жилище, потому что к деньгам и имуществу не прикасались.

Помимо самих нападавших в квартире находились только потерпевшие, их допрос должен был прояснить обстоятельства вторжения, однако ни одного из них не вызвали в суд. Когда же было решено огласить показания потерпевших, оказалось, что судья не может их прочитать — чересчур неразборчивый почерк. В итоге на заседание Центрального районного суда Челябинска пригласили следователя, который допрашивал потерпевших; он их показания и огласил. Адвокаты возмущались: если показания не может прочитать судья, то как с ними ознакомились сами потерпевшие и что они подписывали? Но возражения защиты суд учитывать отказался.

«То обстоятельство, что для оглашения первоначальных показаний потерпевших в судебное заседание был привлечен следователь, который их отбирал, не свидетельствует о том, что они не разборчивы (так в тексте приговора — МЗ) и не могли быть прочитаны допрашиваемыми лицами либо иными лицами. Данное судебное действие в связи с особенностью подчерка (орфография оригинала — МЗ) следователя было организовано с целью экономии времени судебного заседания и не свидетельствует о каких-либо нарушениях при их получении», — говорится в приговоре.

Подарил узбека фермеру

«Майор полиции подарил узбека другу-фермеру», — такие заголовки появились в астраханских СМИ в начале ноября 2013-го, когда в отношении участкового отдела полиции Енотаевского района возбудили уголовное дело. Согласно пресс-релизу Следственного комитета, события развивались так: в марте того же года полицейский Борис Дармаев шел по улице в селе Копановка и увидел узбека. Попросил документы, их у мигранта не оказалось, после чего участковый вместо исполнения своего профессионального долга — оформить протокол об административном нарушении — отвез нелегала на ферму к знакомому. Узбек работал там некоторое время бесплатно, потом сбежал и написал заявление в прокуратуру.

espch_vrez3.jpg

Фото: Вадим Жернов / РИА Новости

В суде по уголовному делу — Дармаеву предъявили обвинение по ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями) и ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий) — участковый изложил свою версию случившегося. Он рассказал, что встретил незнакомого мигранта на полевом стане, куда приезжал проверить условно осужденного, состоящего на профилактическом учете. (Полевой стан — это временные домики или вагончики в поле). Узнав, что у встреченного им узбека нет документов, Дармаев забрал его с собой в отделение полиции. В отделении гражданин Узбекистана Х. рассказал ему, что ждет на полевом стане бригадира, который должен ему денег, а документы свои оставил на хранение у владелицы животноводческой точки, где раньше работал. Чтобы удостоверится, что мужчина говорит правду, Дармаев стал разыскивать телефон этой женщины или ее сыновей, обзванивая коллег-участковых, но безуспешно. Наступал вечер, майор не видел оснований оставлять мигранта ночевать в отделении. Тогда он позвонил своему знакомому фермеру с того самого полевого стана, где задержал Х., и попросил его забрать задержанного.

На следующий день Дармаев продолжал искать телефоны людей, забравших у мигранта документы, а во второй половине дня ему позвонил фермер и сообщил, что Х. уехал на машине зампрокурора района — в тот день сотрудники правоохранительных органов проводили рейды по задержанию нелегалов. Потом участкового вызвали в прокуратуру и там сообщили, что в отношении него будет возбуждено дело о злоупотреблении должностными полномочиями: на полевом стане Х. перебирал лук, платить ему обещали, но не стали, а значит, участковый фактически отдал его в рабство.

Суд приговорил бывшего майора полиции к двум годам колонии-поселения. Ни потерпевшего, ни владельца животноводческой точки, у которого хранились документы мигранта, в процессе не допрашивали, ограничившись оглашением их показаний.

«Ну совесть надо иметь!»

Жалобы Дармаева, Шкуропатского, Злотникова и еще четырнадцати человек — это и есть дело «Мсостов и другие против России». Еще не меньше десятка жалоб были поданы в ЕСПЧ, но пока не коммуницированы. Есть и потенциальные заявители —  например, защита Алексея Навального в суде по делу «Ив Роше» требовала допросить ключевого свидетеля, директора российского филиала компании Бруно Лепру, но судебные приставы заявили, что не застали его дома, и суд показания просто огласил. В итоге Навальный приговорен к 3,5 годам условно, его брат получил 3,5 года реального лишения свободы. Жалоба в ЕСПЧ подана, и не исключено, что оглашение показаний Лепру в нарушение 3-го параграфа статьи 6 Конвенции и в этом случае станет предметом разбирательства.

В январе 2014 года Первая секция Европейского суда уже заслушала объединенную жалобу «Кузнецов и 36 других против России», но решение по ней по неизвестной причине было отложено на неопределенный срок.

«Может быть, дело в бюрократии, суд просто не получил еще все документы. Заявителей 37 человек, все они ведут переписку через Европейский суд, а многие сидят в колониях и у них может даже не быть адвокатов. Это переписка на годы. Но может быть, решение отложено и потому, что суд хочет понять практику нарушений, насколько она массовая», — говорит адвокат Ирина Хрунова. Сама она подала не меньше семи похожих жалоб в ЕСПЧ: заявители осуждены по показаниям свидетелей, которых не допрашивали в суде, либо по показаниям засекреченных свидетелей — возможно, сотрудников правоохранительных органов.

espch_vrez1.jpg

Фото: Антон Белицкий / ТАСС

«Одна из моих жалоб в ЕСПЧ — по делу о наркотиках, в котором был засекреченный свидетель-закупщик. Мы и так не знали, кто это, а прокурор еще и принес в судебное заседание справку, что он умер. И тогда суд огласил его показания и приговорил человека мало того, что по показаниям засекреченного свидетеля, так еще и без его участия в суде. Получается, так можно сфальсифицировать любое уголовное дело: ты берешь справку в загсе, кто умер вчера, и оформляешь документы, что позавчера он у тебя участвовал в контрольной закупке и был засекреченным свидетелем — безупречная доказательная база», — с горькой усмешкой констатирует адвокат.

Хрунова отмечает, что судьи, как правило, следуют закону и отказываются оглашать показания неявившихся свидетелей, если в деле их несколько. Но ситуация кардинально меняется, если свидетель — ключевой. «В этом случае огласить показания — это единственное для суда спасение, ведь иначе обвиняемого придется оправдывать, а он к этому времени сидит в изоляторе уже длительный срок. Поэтому они придумывают огромное количество ухищрений, справок, что свидетель выбыл, и его место жительства установить не удалось, нарушают законодательство и оглашают его показания», — рассказывает юрист.

Оглашение показаний по таким делам для судьи часто самый «удобный» выход, потому нарушения носят массовый характер. «Читаешь приговор, а он такой гладенький: свидетель показал в судебном заседании, что он лично слышал, как обвиняемая уговаривала людей идти в лес участвовать в джихаде, — рассказывает Хрунова о деле, в котором подсудимую обвиняли в вербовке участников бандформирования в Дагестане. — А потом открываешь протокол судебного заседания: “Подсудимую знаете?” — “Знаю”. — “Что можете рассказать?” — “Ой, а откройте мои показания на следствии, там все правильно написано”. И выходит, что человека отправили на пять лет лишения свободы на основании показаний двух засекреченных свидетелей и одного свидетеля, которого привезли из СИЗО и который такие показания дает. Ну совесть надо иметь! И судьи, если понимают, что будет такой свидетель, предпочитают просто огласить показания, чем такое слушать».

Закон в порядке

Системная проблема, по мнению юриста, как раз в правоприменительной практике, а не в законе: «УПК в этом смысле у нас нормальный». Конституционный суд России занимает похожую позицию: 27 октября 2000 года КС вынес определение по жалобе Валерия Щенникова, в котором указал, что если суд не использовал все возможности для вызова свидетеля и огласил его показания, то такое доказательство должно быть признано недопустимым и исключено. Если же свидетель действительно не может быть допрошен — умер, является иностранным гражданином и уехал из России, тяжело болен — то обвиняемому должна быть гарантирована возможность оспорить эти показания с помощью других доказательств. «При этом сомнения, возникающие при оценке оглашенных в суде показаний, должны быть истолкованы в пользу обвиняемого», — говорится в определении КС.

espch_vrez4.jpg

Фото: Алексей Даничев / РИА Новости

Согласно Уголовно-процессуальному кодексу, оглашать показания не явившегося на заседание свидетеля суд может только тогда, когда обе стороны не против оглашения. По ходатайству только одной стороны — в данном случае, гособвинителя — показания могут быть оглашены в исключительных случаях, их перечень есть в пункте 2 статье 281 УПК РФ, и он исчерпывающий. Такими случаями могут быть смерть потерпевшего или свидетеля; тяжелая болезнь, препятствующая явке в суд; отказ потерпевшего или свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вызову суда; стихийное бедствие или иные чрезвычайные обстоятельства, препятствующие явке в суд.

Именно такое толкование 281-ой статьи содержится в постановлении Пленума Верховного суда от 5 марта 2004 года: оглашение показаний при неявке потерпевшего или свидетеля возможно только по соглашению сторон, за исключением случаев, перечисленных в п. 2 ст. 281 УПК. Не требуется согласие другой стороны для оглашения показаний, данных на следствии, если они противоречат данным в суде. Но для этого свидетель все-таки должен явиться в суд.

Компенсации и больше ничего

Практика Европейского суда по правам человека по похожим жалобам граждан других государств и России такова, что Мсостову, Кузнецову и другим следует ожидать решения в свою пользу. Вынося решения по делам, в которых приговоры были основаны на свидетельских показаниях, суд уделяет особое внимание уважению права на защиту: у обвиняемого должна быть возможность задать вопросы свидетелю и представить свои доказательства, опровергающие те или иные доводы.

Российский судья в Страсбурге Дмитрий Дедов, анализируя практику ЕСПЧ по таким жалобам, ссылается на решения по делам Unterpertinger v Austria 1986 года, Lucà v Italy 2001 года, Al-Khawaja and Tahery v the United Kingdom 2011 года и другие. Подход Европейского суда содержит два требования, заключает юрист: «Первое касается проверки наличия важных причин для того, чтобы свидетели не присутствовали в суде. Второе связано с обвинением, основанным исключительно или в решающей степени на свидетельских показаниях. Если в этом случае обвиняемый не имел возможности допросить свидетелей, такое ограничение права на защиту несовместимо со справедливым судебным разбирательством, гарантированным ст. 6 Конвенции».

Другими словами, ЕСПЧ отмечает, что даже в случае личной явки свидетеля в суд его показания нужно подвергать критическому и всестороннему анализу, если они являются главным доказательством обвинения. И в этом случае закрепленная в статье 281 УПК РФ норма не отвечает в полной мере установленной Страсбургским судом практике, полагает Дедов.

«Если Европейский суд увидит, что проблема носит массовый, системный характер, он может потребовать от России изменить текущую ситуацию. Так было в случае с условиями содержания в СИЗО: ЕСПЧ сначала просто признавал нарушения статьи 3, а потом стал требовать в своих решениях как-то менять ситуацию, а не только выплачивать компенсации. Но сколько раз он ни требовал, проблема остается. Деньги выплачиваются: добросовестно, в срок и четко. Больше ничего не делается», — говорит Ирина Хрунова.

Говоря о решении касательно условий содержания в СИЗО, юрист имеет в виду пилотное постановление ЕСПЧ по делу «Ананьев и другие против России». Европейский Суд обязал российские власти подготовить план действий по устранению выявленных нарушений прав человека и указать дату его реализации. По словам министра юстиции Александра Коновалова и согласно Концепции развития уголовно-исполнительной системы РФ, изменения запланированы к 2020 году. Однако после постановления по делу Ананьева жалобы на условия содержания в российских изоляторах продолжают поступать. В декабре прошлого года ЕСПЧ взыскал с России 9 тысяч евро в пользу бывшего начальника служба безопасности «Башнефти» Владимира Сульдина за бесчеловечные условия содержания в СИЗО Уфы и коммуницировал жалобу парализованного 31-летнего аудитора Владимира Топехина, отбывавшего наказание в «Матросской тишине» и костромской ИК-1. В ноябре — вынес решение по жалобе бывшего мэра Махачкалы Саида Амирова на заключение в СИЗО и обязал Россию выплатить ему 15 тысяч евро. В октябре — удовлетворил жалобу россиянина Дмитрия Богомолова на условия содержания в СИЗО-3 города Серпухова Московской области и взыскал с России 6,5 тысяч евро в пользу гражданина Нигерии Ричарда Мелы за пыточные условия в СИЗО «Кресты».

Что же касается жалоб осужденных по показаниям недопрошенных свидетелей, то, по словам Хруновой, единственное, в чем можно быть уверенными: если ЕСПЧ примет решение в пользу Мсостова, Кузнецова и десятков обратившихся в суд осужденных, их конкретные дела будут пересмотрены Верховным судом Российской Федерации.

Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!

Мы работаем благодаря вашей поддержке